Неточные совпадения
На другой день было как-то особенно душно и
жарко. На западе толпились большие кучевые облака. Ослепительно яркое солнце перешло уже за полдень и изливало на землю горячие лучи свои. Все живое попряталось от зноя. Властная истома погрузила всю природу в дремотное состояние. Кругом
сделалось тихо — ни звука, и даже самый воздух
сделался тяжелым и неподвижным.
Снова осталась княжна один на один с своею томительною скукой, с беспредметными тревогами, с непереносимым желанием высказаться, поделиться с кем-нибудь жаждой любви и счастья, которая, как червь, источила ее бедное сердце. Снова воздух насытился звуками и испареньями, от которых
делается жутко сердцу и
жарко голове.
Старая Анна Ивановна пускает в ход выражения, от которых кавалерам
делается тепло; новая Анна Ивановна загибает такие словечки, от которых даже небу становится
жарко…
Делалось невыносимо
жарко и душно, точно в
жарко натопленной бане.
Иван Иванович, когда
сделается слишком
жарко, скинет с себя и бекешу и исподнее, сам останется в одной рубашке и отдыхает под навесом и глядит, что
делается во дворе и на улице.
В одном осьмиаршинном лисятнике более девяти или двенадцати лисят держать не годится: когда
сделается холодно, они начнут жаться в кучу, отчего нижним и средним бывает так
жарко, что шерсть на них подопревает.
Я очень любил рассматривать и наблюдать лисят в узкие и длинные отверстия лисятника (какие
делаются в конюшнях), которые нарочно вырубаются высоко от пола для свободного протока воздуха, без чего в лисятнике, летом, было бы очень
жарко и душно.
Цветаева(улыбаясь Поле). Запела коноплянка… Ты знаешь, Таня, я не сантиментальна… но когда подумаю о будущем… о людях в будущем, о жизни — мне
делается как-то сладко-грустно… Как будто в сердце у меня сияет осенний, бодрый день… Знаешь — бывают такие дни осенью: в ясном небе — спокойное солнце, воздух — глубокий, прозрачный, вдали всё так отчетливо… свежо, но не холодно, тепло, а не
жарко…
Брюнетке и блондинке
сделалось очень скучно и
жарко в гостиной, в которой действительно была страшная духота.
И только потому чувствовалось время, что бутылка шампанского пустела, да
жарко становилось, да живее, тревожнее, острее
делался непрерывный гул.
— Да! И представь себе, друг мой Мориц, что ведь я, действительно, так и стоял приколоченный целые сутки. Что это была за мука! Я тебе и сказать не могу. От боли я не мог вынуть шила. А ухо!.. Описать нельзя, что
сделалось с моим ухом… Оно у меня пухло, как пирог на опаре, а при этом шла ужасная стрельба во всей голове и ко всему этому сесть невозможно. Я, Мориц, молился,
жарко молился… и как я плакал!..